Вопрос о смысле любого дела имеет значение в том случае, когда есть реальная возможность увидеть его результаты, оценить их, воспользоваться ими. В такой только постановке можно рассматривать и проблему смысла жизни.

Если обратиться к атеистическо-материалистическому пониманию этого вопроса, то картина открывается совершенно очевидная. Утверждаемая им вечная смерть личности (и всего человечества), полностью отнимает какую-либо возможность воспользоваться плодами дел своих. Поэтому для человека логически остается лишь одно: бери сегодня от жизни всё, ибо завтра волос Дамоклова меча может уже оборваться. И тогда никакого переживания результатов жизни не будет. Все мечты и планы, все ожидания и надежды, совесть, нравственность, справедливость, как и какое угодно зло – всё это может иметь лишь сиюминутное значение, пока меч не обрушился на голову. В любой следующий миг всё и навсегда теряет свой смысл. Смерть отнимает всё!

Не может быть смысла даже в детях, ибо, во-первых, кто же знает, какая будет их жизнь? Во-вторых, что за ирония видеть смысл в том, чтобы дать жизнь любимому, приговорив его к неминуемой, и еще неизвестно какой смерти.

Бессмысленность этой жизни, а с ней и всех ее ценностей, без веры в бессмертие личности настолько очевидна, что во все времена не давала покоя всем думающим людям. Достаточно привести несколько высказываний таких людей, чтобы убедиться в этом.

А. Пушкин писал:

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Ф. Достоевский: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь и именно — идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные высшие идеи, которыми живет человек, лишь из нее одной вытекают. Бессмертие, обещая вечную жизнь, тем крепче связывает человека с землей, ибо только с верой в свое бессмертие человек постигает всю разумную цель на земле» [1].

А. Чехов в «Палате номер шесть» устами доктора Рагина произносит на эту тему целую речь: «Зачем мозговые центры и извилины, зачем зрение, речь, самочувствие, гений, если всему этому суждено уйти в почву и, в конце концов, охладев вместе с земной корой, потом миллионы лет носиться без смысла и цели с землей вокруг солнца? Для того, чтобы охладеть, а потом носиться, совсем не нужно извлекать из небытия человека с его высоким, божественным умом, и потом, словно в насмешку, превращать его в глину. Обмен веществ! Но какая трусость утешать себя этим суррогатом бессмертия, уму говорить: успокойся, твое существо, сгнившее в земле, даст жизнь другим организмам... Видеть свое бессмертие в обмене веществ так же странно, как пророчить блестящую будущность футляру после того, как разбилась и стала негодной дорогая скрипка».

А. Ким, современный писатель, в своей повести «Вкус тёрна на рассвете» задается всё тем же вопросом. Его герой Калиточкин недоумевает: «Как же это может быть? Зачем тогда жить человеку на свете, если он не великий писатель или полководец, допустим, а самый рядовой инженер или сантехник, скажем? Значит никаких следов?»[2].

В чем же заключается христианский смысл жизни человека? Его открывает библейское повествование о поведении первых людей в раю. Они, будучи высшим из всех творений Бога и получив власть над земным миром (Быт. 2:20), возомнили себя богами (Быт. 3:4), отвергнув, тем самым, Бога. Какими стали они, призванные в творении к богоподобной святости и любви, какой рай на земле создали под лозунгом: свобода, равенство, братство, что обещает теперь их гордый научно-технический прогресс,— с потрясающей яркостью показала вся последующая история человечества.

Горькие слова Э. Фромма († 1980): «История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия» [3],— очень точно изобразили ее реальное содержание. Действительно, человек в чести сый, не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им (Славян. Библ. Пс. 48:13).

Наш замечательный ученый академик Н.Н. Моисеев († 2000) писал: «Могущество цивилизации многим начинает казаться неотвратимым бедствием, а весь искусственный мир, т.е. вторая природа или техносфера – каким-то монстром, с которым человечество его породившее, не в состоянии справиться».

«Глобальная катастрофа может подкрасться совершенно незаметно и разразиться совершенно неожиданно и столь стремительно, что никакие действия людей уже ничего не смогут изменить».

И приходит к такому выводу: «А поскольку возможности нашей экологической ниши, по-видимому, довольно скоро будут исчерпаны, а антропогенное давление на биосферу продолжает расти, то финал очевиден». «Человечество как биологический вид смертно, и в этом смысле конец человеческой истории однажды наступит. И не в каком-нибудь совершенно неопределенном будущем, а, может быть, уже в середине ХХI века» [4].

Человек, уйдя от Бога, от основного закона жизни — любви, познаёт вольно и невольно, осознанно и подсознательно, лично, и общественно, в какое рабство попал он терзающим его страстям, каким страданиям и самой смерти подвержен он стал. Это познание осуществляется в течение всей жизни каждого человека и всей истории человечества. Более того, поскольку со смертью тела личность не умирает, то и в посмертье, когда там в полном свете открывается всё то доброе и лукавое, что было сделано в земной жизни, это познание себя продолжается. Поэтому Церковь всегда молится о духовном прозрении и исцелении усопших.

Это прозрение объективно открывает человеку всю глубину его подлинного состояния. Он, в конечном счете, в полной мере познаёт, что, оторвавшись от своего источника жизни – Бога, стал не всемогущим богом, но превратился в животно-бесовское существо, которое и себя, и всю подчиненную ему землю не только извратил, искалечил, но, в конечном счете, и уничтожил. Так человек приобретает то основополагающее духовное качество — смирение, которое является единственно надежным гарантом того, что человек сможет уже без повторения греха прародителей принять Царство Божие [5].

Замечательно пишет об исключительно важном значении этого духовного опыта святой Исаак Сирин: «Блажен человек, который познает немощь свою; потому что ведение сие делается для него основанием, корнем и началом всякой благостыни» [6]. И разъясняет, почему так необходимо это внутреннее познание себя: «Ибо у праведника, не познавшего своей немощи, дела его как бы на острие бритвы, и вовсе не далек он от падения и от тлетворного льва, разумею же демона гордыни» [7]. приводит человека к смирению и что означает запрет на вкушение его плодов.

Отсюда становится понятным, почему Господь насадил древо познания добра и зла, почему необходима самостоятельная жизнь человека и человечества, каков смысл этой земной жизни человека. Не познав ужасов безбожной жизни, человек не смог бы непадательно принять Царство Божие. Справедливо говорит народная мудрость: «Не познав горького, не оценишь сладкого».

Блез Паскаль († 1662) в своем знаменитом пари́ (см. его «Мысли»), учитывая меркантильную психологию западного человека, приводит и такой аргумент, который помог бы ему избрать религиозный смысл жизни. Он подчеркивает, что верующий человек, даже если бы Бога не было, живя по-христиански, ничего не теряет в этой жизни, но если есть Бог, то приобретает бесконечное благо в вечности. Неверующий же, ничего не выигрывая здесь на земле, всё теряет там, если Бог есть.

[1] Достоевский Ф.М. Дневник писателя за 1875. ПСС. Л. 1981. Т.2. С. 48.

[2] Ким А. М. 1985, с. 200.

[3] Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 16.

[4] Моисеев Н.Н. Быть или не быть человечеству? М. 1999. С. 44, 42, 46, 33.

[5] Поэтому писал, например, прп. Тимофей Валаамский: «Чтобы достичь высоты евангельского смирения, человек должен думать и верить, что он хуже не только скота, но и демона». Афонский русский отечник. 19—20 вв. 2012, с. 159.

[6] Сл. 61, с. 476.

[7] Сл. 61, с. 480.