Фашизм многое взял у либерализма. Бенито Муссолини начинал свою политическую карьеру в социалистической партии, а в Национальной фашистской партии состояло немало евреев. Но спустя почти 100 лет в массовом сознании фашизм считается исключительно ультраправой идеологией, а порой термин используют в качестве синонимов расизма и антисемитизма. Как и почему это произошло — рассказывает историк права и политических учений Родион Белькович.

Точное определение фашизму дать невозможно: под этим термином понимают сразу несколько явлений. Во-первых, фашизмом называют конкретную политическую практику, то есть режим, существовавший в Италии с 1922 по 1945 год. Во-вторых, фашизм — это идеология, к которой себя периодически причисляли и причисляют авторы разных убеждений. Но если упростить, фашизм можно охарактеризовать как одну из ультраправых идеологий первой половины ХХ века, возникшую в Италии и обладающую характерными чертами, такими как отрицание индивидуализма, требование подчинения рыночных отношений национальным интересам, утверждение примата государства над обществом, культ героизма, элитаризм.

Однако многие черты фашизма были заимствованы у левых идеологий. Прежде всего, это идея нации, политически воплощенной формой которой становится государство. Нация — конструкт эпохи буржуазных революций, направленных на замену старого сословного порядка гражданским равенством индивидов. Дуче Бенито Муссолини и официальный идеолог режима Джованни Джентиле указывали на либеральных мыслителей эпохи Рисорджименто, выступавших за ликвидацию полуфеодальных итальянских порядков, как на предтеч фашистского движения.

Классические консерваторы, аристократы не могли симпатизировать эгалитарной идее нации, но фашизм апеллировал к интересам народа. Из синдикализма, требовавшего ликвидации современного буржуазного мира посредством всеобщей забастовки и прямого захвата средств производства, фашисты заимствовали идеи солидарности всех производительных сил общества и допустимости насилия как метода борьбы. С точки зрения фашистов, рыночная экономика должна быть поставлена под контроль государства в интересах нации. В 1927 году в Италии вступает в силу трудовое законодательство, защищавшее права рабочих. Именно фашистская Италия одной из первых признаёт молодое советское государство. В конце концов, и сам Муссолини в дофашистский период был социалистом.

Фашизм не был консервативным движением. В отличие от реакционеров, скептически относившихся к самой идее технического и социального прогресса, дуче ставил перед аграрной Италией задачу ускоренной индустриализации. Потому неудивительно, что к становлению раннего фашизма причастны и футуристы, симпатизировавшие одновременно и Советам. В частности, основатель этого художественного течения Филиппо Томмазо Маринетти в соавторстве с Альчесте де Амбрисом составил первый фашистский манифест и открыто поддерживал фашистов вплоть до 1920 года. Он разорвал с ними отношения в силу их недостаточной революционности, хотя впоследствии и пытался (не вполне успешно) встроиться в новый режим.

Прежде чем объяснить, как идеология с левыми корнями в общественном сознании стала ультраправой, надо крупными мазками обозначить еще несколько важных черт фашизма. Начнем с эстетики. Она возникла во многом благодаря поэту, герою Первой мировой войны Габриеле Д’Аннунцио. Вместе с отрядом фронтовиков, не удовлетворенных итогом мирных соглашений, он в 1919 году захватил хорватский город Фиуме, в котором в основном жили этнические итальянцы.

Уже в 1920 году захватчиков изгнали, однако за год Д’Аннунцио успел опробовать сразу несколько эстетических форм, которые впоследствии будут инкорпорированы фашистским движением: массовые шествия в черных рубашках, воинственные песни, римский салют и стилизованное «под древний Рим» обращение «дуче». Фиумского дуче любили его бойцы. Его можно было упрекнуть лишь в том, что он употреблял слишком много кокаина.

В 1920 году Д’Аннунцио вместе с уже упомянутым Альчесте де Амбрисом составил Хартию Карнаро — проект конституции для нового государства на территории Фиуме, Итальянского регентства Карнаро (по названию залива Кварнер). Конституция закрепляла характерные элементы будущего фашистского режима, прежде всего идею корпоративного государства, в котором представительство осуществляется по профессиональному принципу.

Идея корпоративизма основана на отрицании индивидуализма — ценность представляет прежде всего нация. А потому и политические, и экономические отношения должны быть организованы в интересах нации, а не отдельной личности. В частности, это предполагает право и обязанность государства контролировать рынок, чтобы не допустить злоупотреблений в частных интересах, которые могли бы навредить нации. Вопросы рынка и частной собственности в фашизме всегда решались несколько двусмысленно. Неслучайно фашистская Италия была одним из первых государств, признавших СССР. С одной стороны, Муссолини и фашистская партия в целом утверждали неприкосновенность частной собственности. С другой — сильное влияние синдикалистских элементов в партии влекло за собой введение элементов государственного контроля и даже планирования. Особенно ярко эти левые идеи проявятся впоследствии в недолговечной Республике Сало.

На заре фашизма так называемого еврейского вопроса в этой идеологии попросту не существовало. Евреи состояли в Национальной фашистской партии до начала 1930-х годов. Однако затем ситуация начала меняться.

Во-первых, Италия начала вести активную внешнюю политику, в частности осуществила экспансию в Эфиопию. После аннексии африканского государства власти объявили о создании Итальянской империи, и тогда в стране начали активно обсуждать расовый вопрос. Вначале итальянцам запретили браки с эфиопами, потом запрет расширили и на других африканцев.

Во-вторых, примерно в то же самое время Италия начала сближаться с национал-социалистической Германией. Конечно же, Гитлер требовал от Муссолини определенных уступок: пока у одних союзников евреев преследуют, у других они состоят в правящей партии. Муссолини пошел навстречу, и в 1938 году в Италии появились «расовые законы»: евреям было запрещено учиться в государственных школах, быть членами правительственных структур и занимать должности в банковском деле.

Резюмируя: почти 20 лет фашизм держался в стороне от расовых предрассудков. Однако сближение с национал-социалистической Германией сыграло с идеологией злую шутку. После принятия расового законодательства фашизм просуществовал еще 7 лет, но именно эти годы определили его последующее восприятие.

В июле 2021 года фанаты римского футбольного клуба «Лацио» вывесили баннер «Мы фашисты». «Лацио» пользовалось протекцией фашистских генералов, а прославился клуб далеко за пределами футбольного сообщества, когда его игрок Паоло Ди Канио в 2005 году после забитого гола перед камерами демонстрировал римский салют, получив дисквалификацию на один матч. Однако в осторожной и благоразумной Европе XXI века такие события многим кажутся дикостью: почему итальянцы позволяют себе такое?

Дело в том, что в Италии не было денацификации в том виде, в котором она прошла в Германии после Второй мировой войны. Не было аналога Нюрнбергского процесса для итальянцев, а единственным серьезным ограничением стал прямой запрет на восстановление фашистской партии, закрепленный в законодательстве Италии. Но запрета на «исповедание» фашизма как такового не было, поэтому уже в 1946 году бывшие члены Национальной фашистской партии организовали Movimento Sociale Italiano — итальянское социальное движение, крупную неофашистскую организацию, призванную бороться за возвращение к жизни фашизма в новых условиях. В каком-то смысле всю историю Италии второй половины ХХ века можно рассматривать как историю неофашистского сопротивления.

MSI вовсе не представляла собой сборище маргиналов, в какой-то момент она была четвертой по численности парламентской партией. MSI пыталась реализовывать политику встраивания, то есть стать респектабельной частью парламентского процесса и таким образом реставрировать фашизм под другой обложкой. Ее главным козырем в новых условиях была «коммунистическая угроза»: другие партии сотрудничали с неофашистской организацией, чтобы вместе сопротивляться нарастающему влиянию левых.

В 1956 году часть радикалов MSI отказались сотрудничать с властью в любой форме и создали внутри партии фракцию Ordine Nuovo — Новый порядок. С начала 1960-х годов в течение 20 лет эта организация совершила несколько десятков политических убийств и терактов, реализуя «стратегию напряжения», призванную дестабилизировать политическую систему и продемонстрировать беспомощность либерально-демократического государства. Однако следует отметить, что речь идет о периоде, получившем название «годы свинца», когда в террористическую активность были вовлечены не только ультраправые, но и ультралевые движения. MSI тем временем открещивалось от экстремистов и продолжало парламентскую работу. После распада СССР необходимость в антикоммунистическом отпоре отпала, и MSI, последовательно проиграв несколько выборов, утратило свое влияние, растворившись в альянсах с умеренными правыми, в том числе с Берлускони.

Это принципиально разные явления: у них разные корни, они возникают в разных условиях и по разным причинам. В первой половине ХХ века в мире происходит настоящий всплеск правых идеологий, поэтому в массовом сознании они часто кажутся чем-то едиными. Но с таким же успехом можно утверждать, что марксизм и анархо-коммунизм — это одно и то же, поскольку и те и другие выступают против частной собственности.

Германский национал-социализм был основан на идее расового превосходства, превосходства немцев и иных представителей нордической расы. Он требовал защиты интересов этой конкретной этнической группы, расширения их жизненного пространства. Однако в фашизме этнический вопрос практически не играл никакой роли — хотя бы потому, что «нордическая» ориентация немцев отводила средиземноморскому населению Италии не самое завидное место.

Кроме того, итальянцы до сих пор не воспринимают себя как единый этнос. Их объединяет скорее общая культура, цивилизация, нежели биологическое происхождение. И потому фашизм был основан на идее государства как центра политической жизни общества, вокруг которого должна выстраиваться жизнь различных этнических групп, объединенных в нацию.

В современности термин «фашизм» часто используют в отношении всех политических оппонентов. Он эпатажный, ярко звучит, им легко заклеймить соперника. Но если называть вещи своими именами, фашизм — это совершенно конкретная итальянская идея корпоративистского государства, которая существовала вплоть до 1945 года. И сейчас его не существует.

По этой же причине в наше время невозможна реставрация фашизма, это была конкретная идея для конкретного времени. Сами идеологи фашизма, Муссолини и Джентиле, утверждали, что фашизм — это идеология, которая возникла, чтобы ответить на определенные вызовы времени. Фашистская партия, которая придет сегодня к власти, — это абсурдная идея. Однако можно говорить об итальянском неофашизме или других версиях праворадикальных идеологий, которые существуют по всему миру.

Ровно так же в ХХI веке не имеет политического смысла термин «антифашизм» — он скорее обозначает «всё хорошее против всего плохого». Одним из первых в 1925 году его употребил итальянский философ Бенедетто Кроче. В противовес «Манифесту фашистских интеллектуалов» он опубликовал «Манифест антифашистских интеллектуалов». Однако спустя столетие антифашизм стал пустым популистским понятием, означающим прогрессивистские взгляды в целом. Что достаточно иронично, учитывая историю появления фашизма, который противопоставлял себя классическому консерватизму.

Джентиле Д. Избранные философские произведения. Краснодар, 2008 — 2012.

Нольте Э. Фашизм в его эпохе. Новосибирск, 2001.

De Felice R. Interpretations of Fascism. Harvard University Press, 1977.

Gregor A.J. Mussolini’s Intellectuals: Fascist Social and Political Thought. Princeton University Press, 2006.

Griffin R. The Nature of Fascism. Pinter Press, 1991.

Payne S.G. A History of Fascism, 1914-1945. University of Wisconsin Press, 1995.

Источник: ПостНаука